Обнаружив в тексте ошибку, выделите ТЕКСТ и нажмите Ctrl + Enter».
Если Вы нашли на сайте материалы нарушающие авторские права, просим Вас сообщить об этом upravlenieorg@yandex.ru

.

Возвышение имиджа через присоединение

История шарманщика и композитора.

Рассказывают, что Рихард Вагнер, прогуливаясь по улицам Берлина, встретил шарманщика, который, вертя ручку своей шарманки, исполнял увертюру к «Тангейзеру».

Вагнер остановился и заметил: «Вы исполняете чуть быстрее, чем нужно».

Шарманщик спросил: "а ты откуда знаешь?"

Я автор этой мелодии, ответил Вагнер.

Шарманщик сняв шляпу, раскланялся: «Благодарю вас, герр Вагнер! Спасибо за замечание!»

На следующий день Вагнер снова отправился на ту же улицу и нашёл шарманщика на том же месте. На этот раз увертюра звучала в правильном темпе, а над головой шарманщика висел плакат: «Ученик Рихарда Вагнера».

***

чтобы это байка вам не показалось вымыслом, попробуйте объяснить, почему большинство людей хотят сфотографироваться со знаменитостями. Попытка объяснить такое поведение людей нам и раскрывает данный механизм.

"Метод присоеденения" часто используют в рекламе и презентациях. На выставке новых моделей авомобилей часто выставляются полуголые девицы на подиум вместе с автомобилем.

Производители часов рекламируют свой товар через именитых спортсменов.  "Присоеденение" очень мощный инструмент в рекламе. Когда спортсмены не совсем полдходят или стоят дорого, то появляются брендовые фильмы. Фильм про Джеймс Бонда(агент 007), классический пример формирования имиджа и потом присоединение к имиджу.

***

Интересная история о присоеденени к имиджу и демонстрации своей власти.

Французский писатель Виктор Гюго в своем историческом романе "Девяносто третий год" поведал о происшествии.

Когда на военном корабле в открытом море по вине неосмотрительного канонира одна из пушек сорвалась с цепей и, как сказочный зверь, начала метаться от борта к борту, угрожая жизни пассажиров, канонир, проявив большое мужество и находчивость, сумел водворить пушку на прежнее место. Как был отмечен поступок этого человека? Канонира привели к старому генералу. "Старик бросил  на  канонира  быстрый  взгляд.

—   Поди   сюда,   —   приказал   он. Канонир   сделал   шаг   вперед.

Старик повернулся к графу дю Буабертло, снял с груди капитана крест Святого Людовика и прикрепил его к   куртке   канонира.

—   Ур-ра!   —   прокричали   матросы.

Солдаты морской пехоты взяли на караул. Но старый генерал, указав пальцем на сияющего от счастья канонира, добавил:

—   А теперь  расстрелять  его".

/Эпизод  из  романа  Виктора   Гюго "Девяносто третий год" /
 

 

   Одна из каронад, входящих в состав батареи, -- двадцатичетырехфунтовое орудие, -- сорвалась с це­пей.

   Не может быть на море катастрофы грознее. И не может быть бедствия ужаснее для военного судна, иду­щего полным ходом в открытое море.    Пушка, освободившаяся от оков, в мгновение ока превращается в некоего сказочного зверя. Мертвая вещь становится чудовищем. Эта махина скользит на коле­сах, приобретая вдруг сходство с бильярдным шаром, кренится в ритм бортовой качки, ныряет в ритм качки килевой, бросается вперед, откатывается назад, замира­ет на месте и, словно подумав с минуту, вновь приходит в движение; подобно стреле, она проносится от борта к борту корабля, кружится, подкрадывается, снова убега­ет, становится на дыбы, сметает все на своем пути, кру­шит, разит, убивает, рушит. Это таран, который бьет в стену по собственной воле, к тому же -- таран чугун­ный, а стена деревянная.

Что делать? Как с ней справиться?

 И трагизм положе­ния усугубляется еще тем, что пол ни на минуту не остается в покое. Как вести бой на наклонной плоско­сти, которая норовит ускользнуть из-под ваших ног? Представьте, что в чреве судна заточена молния, ищущая выхода, гром, гремящий в минуту землетря­сения.

   Через секунду весь экипаж был на ногах. Виновни­ком происшествия оказался канонир, который небреж­но завинтил гайку пушечной цепи и не закрепил как следует четыре колеса; вследствие этого подушка езди­ла по раме, станок расшатался, и в конце концов брюк ослаб. Экипаж "Клеймора", с улыб­кой встречавший вражеские ядра, задрожал от стра­ха. Невозможно передать ужас, охвативший все судно.

   Капитан дю Буабертло и его помощник Ла Вье­виль -- два отважных воина -- остановились на верхней ступеньке трапа и, побледнев как полотно, молча смот­рели вниз, не решаясь действовать. Вдруг кто-то, отст­ранив их резким движением локтя, спустился на бата­рейную палубу.

   Это был Мужик, тот самый пассажир, о котором они говорили за минуту до происшествия.

   Добравшись до последней ступеньки трапа, он тоже остановился.

 Каронада продолжала расправляться с кораблем. Она разбила еще четыре орудия и в двух местах повре­дила обшивку корабля, к счастью, выше ватерлинии, но при шквальном ветре в пробоины могла хлынуть вода.

  Требовалось остановить эту обезумевшую глыбу ме­талла.

   Требовалось схватить на лету эту молнию. Требовалось обуздать этот шквал. Буабертло обратился к Ла Вьевилю:

   -- Вы верите в бога, шевалье?
Ла Вьевиль ответил:

   -- Да. Нет. Иногда верю.

   -- Во время бури?

   -- Да. И в такие вот минуты -- тоже.

   -- Вы правы, только господь бог может нас спасти, --
промолвил Буабертло.

   Все молча следили за лязгающей и гремящей каронадой.

   Волны били в борт корабля, -- на каждый удар пуш­ки море отвечало ударом. Словно два молота состяза­лись в силе.

Вдруг на этой неприступной арене, где на свободе металась пушка, появился человек с металлическим бру­сом в руках. Это был виновник катастрофы, канонир, по­винный в небрежности, приведшей к бедствию, хозяин каронады. Сотворив зло, он решил его исправить. Зажав в одной руке ганшпуг, а в другой конец с затяжной пет­лей, он ловко соскочил через люк прямо на нижнюю палубу.

   И вот начался страшный поединок -- зрелище поисти­не титаническое: борьба пушки со своим канониром, бит­ва материи и разума, бой неодушевленного предмета с человеком.

   Человек притаился в углу, держа наготове ганшпуг и конец; прислонившись спиной к тимберсу, прочно стоя на крепких, словно стальных, ногах, смертельно бледный, трагически спокойный, словно вросший в па­лубу, он ждал.

   Он ждал, чтобы пушка пронеслась мимо него.

Завязалась борьба. Неслыханная борьба. Хрупкая плоть схватилась с неуязвимым металлом. Человек-укротитель пошел на стального зверя. На одной сторо­не -- сила, на другой -- душа.

   Битва происходила в полумраке. Это было как смут­ное видение, как чудо.

Че­ловек, прижавшийся к борту, был обречен. Все присут­ствующие испустили громкий крик.

   Но старик пассажир, стоявший до этой минуты, как каменное изваяние, вдруг бросился вперед, опередив со­перничающих в быстроте человека и металл. Он схва­тил тюк с фальшивыми ассигнатами и, пренебрегая опасностью, ловко бросил его между колес каронады.

   Это движение, которое могло стоить ему жизни, реши­ло исход битвы

Все было кончено. Победителем вышел человек. Му­равей одолел мастодонта, пигмей полонил громы небес­ные.

   Солдаты и матросы захлопали в ладоши.

   Весь экипаж бросился к орудию с тросами и цепя­ми, и в мгновение ока его принайтовили.

   Канонир склонился перед пассажиром.

 Пока весь экипаж спешно исправлял наиболее серь­езные повреждения на нижней палубе, пока заделыва­ли пробоины, расставляли по местам уцелевшие орудия, старик пассажир выбрался на верхнюю палубу.

   Он стоял неподвижно, прислонившись к грот-мачте.

   Погруженный в свои думы, он не замечал движения, начавшегося на судне. Шевалье Ла Вьевиль приказал солдатам морской пехоты выстроиться в две шеренги по обе стороны грот-мачты; услышав свисток боцмана, матросы, рассыпавшиеся по реям, бросили работу и за­стыли на местах.

   Граф дю Буабертло подошел к пассажиру.

   Вслед за капитаном шагал какой-то человек в по­рванной одежде, растерянный, задыхающийся, однако вид у него был довольный.

   То был канонир, который только что весьма кстати показал себя искусным укротителем чудовищ и одолел пушку.

   Граф отдал старику в крестьянской одежде честь и произнес:

   -- Господин генерал, вот он. Канонир стоял по уставу навытяжку, опустив глаза. Граф дю Буабертло добавил:

   -- Генерал, не считаете ли вы, что командиры должны отметить чем-нибудь поступок этого человека?

   -- Считаю, -- сказал старец.

   -- Соблаговолите отдать соответствующие распоряжения, -- продолжал дю Буабертло.

   -- Отдайте сами. Ведь вы капитан.

   -- А вы генерал, -- возразил дю Буабертло. Старик бросил на канонира быстрый взгляд.

   -- Поди сюда, -- приказал он. Канонир сделал шаг вперед.

   Старик повернулся к графу дю Буабертло, снял с груди капитана крест Святого Людовика и прикрепил его к куртке канонира.

   -- Ур-ра! -- прокричали матросы. Солдаты морской пехоты взяли на караул.

   Но старый пассажир, указав пальцем на сиявшего от счастья канонира, добавил:

   -- А теперь расстрелять его.

186
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...